Невский Ковчег. Теория невозможного Михаил Дудин

Михаил Дудин вошел в историю русской поэзии военным стихотворением Соловьи, которое начинается словами: О мертвых мы поговорим потом…. И эти строки врезались в его литературную биографию, затмив почти все, что он написал. О Дудине говорили как о крепком фронтовом журналисте, талантливом советском поэте - лояльном к компартии и воспевающем то, что требовалось воспевать. Но был и совсем другой Михаил Дудин - надломленный войной, глубоко чувствующий и многое видящий человек. За внешним благополучием и барабанным пафосом официальной поэзии он сумел сохранить что-то пронзительно-щемящее, подобное пению, нет, не соловья, а птицы Сирин, тоской своей нарушающей тишину вынужденного молчания